Дневник

Видели альбом богемских литографий, Южная Богемия особенно отличается видами, также фотографии, какой-то приморский пейзаж с картины не знаю какого художника — я ничего лучше не видал из фотографий, передан решительно каждый мазок кисти до невероятия великолепно; стоит 5 гульденов. Были у пейзажиста Гавранека — говорили, что хорош, а ничего не стоит, жалкий труженик, похож на нашего Пискунова [Пискунов Василий Григорьевич — живописец.

Сегодня мы с Коларом ушли из Праги в 5 часов утра за город и прошли верст 25 по долине, называемой Шарки, есть довольно много хорошего. Возвратились к двум часам в Прагу, устали. [...] Были с Коларом в Трое; не доходя Трои, сад Стромовка, в котором очень много хороших груш, дубов, лип и тополей, и к величайшему моему удовольствию я увидал целое семейство наших берез, окруженных со всех сторон буками, каштанами и платанами, которые у нас очень редко встретишь [Слова “наших”, “окруженных со всех сторон”, “платанами” приписаны Шишкиным.].

13 июля, были на освящении знам[ени] общества гимнастиков и певчих. Началось с того, что все собрались на Стрелецкий остров на площади, на которой было устроено нечто вроде балдахина, как у нас на Крещенье, только без креста: пришли гимнастики и певцы, старшины, обрядные старосты были под балдахином, также и дамы; певчие стали петь народные песни, я думал, что будут попы, и оказалось, что это гражданское освященье знамени, т.е. чехи себя хоть этим утешают под гнетом немцев.

Сегодня покупали краски; я прежде думал, что в Дрездене можно найти что хочешь из художественных материалов, но на деле оказалось другое, пришли мы в один магазин — очень маленький выбор красок, стулья, мольберты старые, непрактичные, да и тех раз, два, да и обчелся. Мы вышли и потом долго искали вывески кунст и едва-едва нашли близ знаменитой гостиницы Закс магазин Рейхель; сразу мы начали толковать, нас не понимают, мы их, и так долго длилось, пока мы не употребили в ход мимику — но сколько тут было смеху!

Сегодня были на постоянной выставке, за вход платится 2 1/2 зильбен гроша — одна небольшая зала, разгороженная ширмами и мольбертами, — картин довольно много; кроме того, есть довольно много итальянских этюдов масляными красками на бумаге; рисунков карандашом также порядочно, акварели, фотографии, но что это все за вещи — ужас! Мы [Вверху приписка Шишкина: “Постоянная выставка в Дрездене ему не понрави[лась”].] по невинной скромности себя упрекаем, что писать не умеем или пишем грубо, безвкусно и не так, как за границей, но, право, сколько мы видели здесь и в Берлине — у нас гораздо лучше, я, конечно, беру общее.

Сегодня после обеда мы пошли в первый раз с Якоби рисовать и рисовали так себе для начала; но, что всего лучше, так это не любопытство здешней публики, проходят себе, не обращая внимания, если даже подойдет на минуточку, то с видом поощрения, и сейчас же проходит, это очень хорошо.

Осмотреть враз и к тому пробежать скоро нет возможности, так как галерея большая и по большей части старый хлам громадных размеров. Великолепные Вандики, Рубенсы, Мурильо, Вуверманы, Рюисдали и пр. пересыпаны этим хламом, исторической пылью. Знаменитая Мадонна не произвела на меня никакого впечатления, очень понравился Спаситель и божья матерь, но этот поп и внизу умиленная Варвара тут совершенно лишние.

Сегодня день почти потерян в художественном отношении, нигде не были и ничего не видали; впрочем, шатались по городу, кое-что покупали из мелочей, а большую часть дня провели в приготовлении шкатулок для красок к предстоящей поездке в Саксонскую Швейцарию. Гуляя, мы пробрались вверх по Эльбе, откуда вид на Дрезден очень недурен; но сама Эльба смешна, особенно теперь, были все дожди, и вода с гор, вероятно, текла по глине, оттого вода в Эльбе чистая мумия [Мумия — коричневая краска.], отвратительна, и это бывает после каждого порядочного дождя; вообще Эльба не стоит красок поэзии, которые так щедро расточали на нее наши поэты.

4 июля приехали в Баденбах. В таможне [Вверху приписка Шишкина: “по приезде в Баденбах 4 июля”.] взяли за сигары больше, чем они стоят; богемский язык уже часто встречается; мост через Эльбу очень хорош, но берут с конного и пешего, что очень гадко. Здесь дача или сад вроде монастыря графа Тона. Это помещик не деревенский, а даже городской — берет оброк со всего города и прилегающих к нему деревень — чем лучше нашего.

Были у Колара; как взошли, сейчас заговорил по-русски, говорит очень хорошо, и человек прекраснейший, милый; до него были в монастыре, или, как после оказалось, в духовной семинарии; полон собор молодых людей, будущих ксендзов; мы уже пришли к концу и ничего не видели, хотели слышать орган, но он издавал последние скрипящие и кричащие ноты; внутренность собора безвкусна.